«Разговор со страхом»
Остановите бег
я вижу впереди пропасть
сон, где бежишь и не можешь остановиться
в тумане
и знаешь, что ответы есть рядом, что они известны
и не вижу
ничего не вижу
не вижу себя
она упала. то ли споткнулась, то ли ноги отказались бежать дальше. дольше. расстояние не имело значения. не имело величины. продолжительность не измерялась. минуты превращались в часы, дни, годы. принять решение. какое-нибудь, все равно какое, самой. за себя.
она упала. хваталась руками за грязь, набухшую в дожде. ползти. словно не знала, что впереди пропасть. словно был смысл в том, чтобы заглянуть за край.
закрыла глаза. раньше всегда происходило что-то нужное. раньше всегда в последний миг сверкала волшебная палочка и все становилось на свои места. и тогда она снова бежала. к этому обрыву. чтобы снова оказаться на грани. и снова быть спасенной.
это был последний ее приход. и на этот раз никто не придет. Она построила стены. Она отказалась от голоса. Она сожгла мосты. Другие не услышат. Не узнают. На этот раз она встретится лицом к лицу со своим страхом…
Он стоял спиной к обрыву. Плащ развевался, полы его хлопали крыльями летучей мыши, капюшон закрывал лицо. Страх и должен прятать лицо. Неизвестное страшнее вдвойне. Она видела лица многих своих страхов, с некоторыми вступала в бой и побеждала, от некоторых отступала и они завладевали частью ее свободы, были те, которые спали крепким сном, не тревожа ее долгие годы, и те, что выпрыгивали из груди, стоило лишь создать нужную ситуацию.
Тот, кто стоял сейчас на обрыве, был другим. Она не знала его имени, она не видела даже очертаний его лица, не улавливала знакомых черт в силуэте, едва не сносимом ветром в пропасть, лежавшую за его спиной.
Встать, стирая с рук и лица налипшую грязь, подойти к сумеречной фигуре, чувствуя себя крохотной и беззащитной рядом с увеличивающейся с каждым шагом массе тьмы, коснуться влажной ткани, откинуть капюшон…
Бегущая зажмурилась. Она поняла, что будет дальше.
На этот раз сама.
"Поговори со мной", - продолжая лежать, лишь перевернувшись на бок, подтянув колени и обхватив их руками, забыв о грязной жиже, обступившей ее, прошептала она.
"О чем?" - порыв ветра принес осколки слов.
"О тебе. И обо мне. Почему я боюсь тебя?"
"Сила, таящаяся во мне, способна двигать горы и осушать океаны, она безумна и неуправляема, ты причинишь столько боли, пользуясь ей. Лучше отступи. Я обещаю остаться здесь и хранить для тебя этот берег - посмотри, какой неземной красоты море раскинулось за моей спиной, посмотри, как садится солнце. Иди, останься там, где тебе понравится. И не вспоминай меня, никогда."
Пока ты сидишь здесь, ничего не изменится. Все так же будет дуть ветер, все так же грязь будет обволакивать твои ноги, все так же единственным звуком будет голос твоего Страха.
"Я больше не слушаю его голос, это только иллюзия, - она устала и правда больше уже не слушала того, что нашептывал тот, кого она больше не боялась" Сотни раз я приходила на этот обрыв, сотни раз он вставал передо мной - меняя обличия, меняя причины. Я устала бояться. Я пришла одна - некому спасать, не к кому бежать. Я не могу поверить ни ему, ни тебе. Посмотри, я пустая внутри - ничего не осталось.
Я не хочу могущества, я не хочу покоя.
- Чего же ты хочешь?
- Не знаю, уже не знаю, - она подтолкнула носком сапога походный мешок, грязный и такой тяжелый, словно все беды мира лежали в нем, чтобы сделать ее путь еще труднее.
- Что там у тебя? Оружие против меня?
- Смешно.. Разве против тебя есть оружие?
- Есть, конечно, вы изобретаете его ежедневно - для защиты и для нападения, чтобы справиться со мной или спрятать меня. Вы догадываетесь, что оно не поможет, когда вы окажетесь со мной лицом к лицу, и все же… продолжаете изобретать. Может быть, само это действие помогает вам чувствовать себя сильнее? Ладно, хватит слов, отправляйся домой, ну сколько можно бежать? Куда? От кого? Зачем? Пора остепениться, осесть, обустроиться! Честное слово, я буду очень скучать… только ты не возвращайся, меня так утомляют эти уговоры, когда ты приходишь… Ну представь - я отхожу в сторону и ты, наконец, прыгаешь в эту бездонную пропасть. И что? Думаешь, тебя кто-то вытащит? Думаешь, там есть лестница наверх или даже лифт? Думаешь, тебя там встретит новый прекрасный мир? Сказки… Все сказки… Я твой защитник, не враг… Уходи!
Капли дождя мерно стучали по выступу скалы, к которой привалилась Бегущая. Капля за каплей падали и разбивались, оставляя в память о себе облачко брызг. Недолгая память - облачко растворялось во влажном воздухе, туманная взвесь превращала скалу в диковинного зверя, голос стоящей у пропасти фигуры расплывался и тонул в моросящей музыке дождя.
- А что у меня в мешке? Давно не заглядывала… Бегущая еще раз подтолкнула мешок ногой, он не поддался, не сдвинулся нисколько. - И как я его поднимала? Кажется, не был он таким уж тяжелым, когда я пришла сюда. Или был?
Мысли наполнял тот же туман, они словно соскальзывали с карниза и падали, падали, падали, все путалось и тускнело. Бегущая наклонилась к мешку, развязала бечевку, которой была перевязана горловина, растянула ткань, хотела заглянуть внутрь. Потом завеса дождя слилась с капелью мыслей, и пришила дремота, и мир медленно и неуверенно поплыл вокруг бегущей, разгоняющейся каруселью замелькали скалы, черная фигура у обрыва, темнеющее тучами небо, выросший до размеров небольшого дракона мешок у ног Бегущей.
- Наконец-то, - донесся странно довольный и еще более странно усталый голос ее собеседника. И сон сомкнулся над ней.
***
Приятное прикосновение ветра к щеке. Тепло солнечного зайчика, усевшегося руку. Мелодичный голос воды, тонкой струйкой пробивающейся сквозь камни. Она еще не открывала глаза, слишком хороша была картинка, которую можно было представлять, прислушиваясь к своим ощущениям. Легко! Как легко на сердце. Словно скинула тяжелый груз и потянулась, даже привстала на носочки и вытянула вверх руки. Почему так легко? И если так легко, значит, что-то потеряно? Где мудрость и понимание, накопленные с таким трудом, потребовавшие подняться на самые недоступные вершины фантазии им заглянуть в мутные глубины своего внутреннего пространства? Где воспоминания о радости и боли, охраняемые и оберегаемые, как самая драгоценная реликвия? Где знания и опыт, ради которых пришлось долгие годы прилежно учиться и до седьмого пота работать? Где лица, узнаваемые сквозь столетия и верования, сквозь вражду и любовь? Неужели все ушло, неужели заплечный мешок опустел, позволив содержимому вылиться на скалы и смешаться с дождевой водой?
Из-под по-прежнему сомкнутых ресниц показались слезинки, потекли, рисуя тонкие дорожки на щеках. Так странно и легко, она не чувствовала настоящей грусти потери, даже взялась немного укорить себя, что так легко расстается с бесценным багажом, словно и правда единственная ее радость в том, чтобы бежать по жизни, бежать из жизни в жизнь, лишь мимолетно собирая взглядом события, людей, чувства, слова. И в то же мгновение увидела, да, именно увидела лицо старого друга, оставшегося так далеко в прошлом, что уже и не вспомнить было, в этой ли жизни пересеклись их пути. Его глаза смеялись, и она она так четко услышала "давно приготовил книгу, кажется, тебе должно понравиться" и почувствовала книгу в руках, и листала страницы - те же самые, что листа где-то и когда-то, уже не вспомнить, где и когда, страницы давно потерянной в ее кочевой жизни книги.
что происходит?И сразу, без предупреждения, почувствовала запах бабушкиных пирогов, и вкус свежей сдобы, только-только увидевшей свет после тьмы печи, еще слишком горячей, разваливающейся в руках, обжигающей пальцы, восторг детства…
Маршруты и тайные тропы, все, которыми прошла когда-либо и даже те, о которых только слышала - сменялись один за другим перед ее глазами, и если ей хотелось разглядеть дорогу внимательнее, то вот уже она шла по песку пустыни или взбиралась на поросший травой холм.
Что происходит?!
Пора открывать глаза, красавица!
Знакомый голос ее мрачного собеседника. Сладковатый запах мыла, плеск воды, резкий звук встряхиваемой тяжелой мокрой ткани. Придется открывать глаза.
***
- Надо же, никогда не была на этой стороне, оглядываясь на зеленое море травы за спиной, - сказала Бегущая.
- Была… только очень давно. Собственно, ты с этой стороны и пришла… в каком-то смысле.
- И пропасти нет. Где она?
- Сколько раз повторять - не было никакой пропасти, было незаполненное хранилище, пустое пространство. Теперь оно уже не пустое, хотя до полного насыщения еще очень и очень далеко - ты создавала его с запасом! Оглянись - этот луг, цветы, бабочки вон летают, лягушки - таким ты создала его внешний вид… Ну, из каких-то своих экологических соображений. А пропасть… стройплощадка, склад, ожидающий поступления первой партии грузов. Открытые двери, готовые принять грузовики, да что там, железнодорожные составы с грузами.
- Ладно… железнодорожные составы… из мешка… бррр! Рассказывай дальше, я так и не могу понять, как мне теперь всем этим пользоваться.
- Это совсем просто, механизм использования ты придумала еще проще, чем способ хранения. Представляешь, сколько пришлось потрудиться, чтобы создать такое необъятное хранилище, продумать архивирование и системы, обеспечивающие сохранность? Каналы передачи информации на хранение. А то, что требуется в данный момент ты просто перекладываешь из хранилища во временный резервуар, носимый с собой - в него вполне помещаются нужные знания, остается просто протянуть руку и позволить тому, что требуется, оказаться в твоей ладони… Точнее в твоих мыслях.
- Что за временный резервуар?
- Котомка, которую ты носишь за спиной. В нее вполне помещаются самые необходимые мысли и еще несколько полезных мелочей.
- Несколько! Ты же видел, как ВСЕ умещалось в одном этом мешке!
- Да, только ты уже была не в состоянии поднять его поднять…
- Да, я забыла… Почему я забыла?
- Не знаю, так случилось. Я ждал и ждал. Ты приходила, сначала тебе казалось, что накоплено еще так мало и ты просто разговаривала со мной, делилась новостями, проверяла, все ли в порядке, да и меня проведывала - все-таки скучновато сидеть одному. А потом… ты стала забывать. Ты все равно приходила, не знаю уже зачем и почему, я пытался говорить с тобой, но что-то изменилось, ты понемногу начала бояться меня, бояться хранилища, тебе становилось все тяжелее носить все на себе, ты нервничала и все больше боялась. А твои мысли о том, чтобы прыгнуть в хранилище самой? Да ладно, я рад, что ты вспомнила. Давай пробежимся, а? Засиделся я! Ты водишь!
И Бегущая, которая тоже совсем не против была размяться и ощутить в беге новую легкость за плечами, кинулась вдогонку своему одетому в белое спутнику, чей плащ, свежевыстиранный, очистившийся от древней делавшей его черным, как тьма, пыли, хлопал на ветру, раскидывая брызги и рисуя из них над лугом высокую арку радуги.